Параллельный мир, Или очереди, которые мы выбираем

Человек, рождаясь, становился в очередь. Он ждал, посапывая в коляске свою порцию  в молочной кухне, ждал очередь в ясли, потом занимал очередь за школьными принадлежностями, он ждал  очередях все, что готова была дать ему Родина. Даже в военкомате он стоял в очереди, дожидаясь распределения на далекую точку своей службы. Ну, скажите, разве мог советский человек ненавидеть очередь? Он жил в ней, знакомился, влюблялся, женился, отстаивая очередь в ЗАГС, плодился, правда, без очереди но, тут уж советская власть повлиять никак не могла. В конце концов, наступал момент, когда родственники человека вставали в очередь для оформления его на небеса. Даже в этом скорбном ритуале нельзя было обойтись без суетливой деловитости очереди.
У каждого в памяти остались знаменательные очереди. Я даже на вскидку могу назвать несколько запомнившихся очередей, которые довелось мне пережить в своей жизни. О двух из них – пивной и водочной, я расскажу, позже. Ярчайшем же событием моей юности стала очередь за футболкой, которые продавали в магазине «Ядран» где-то на окраине Москвы. Это был в 1986 год, когда нас, молодых и пытливых понесло в Прибалтику за приключениями. И именно тогда, попав в столицу, мы почему-то решили непременно обзавестись дефицитом и поперлись в универмаги с иностранными названиями. Так вот в «Ядране» я простоял восемь часов. В результате чего, мне дали две майки с эмблемой «PUMA», взамен моих шестидесяти деревянных рублей, чему я был несказанно рад. За 8 часов я познакомился с обитателями очереди, сдружился с ними, сплотился так, что страшно было прощаться. Я даже помню свой порядковый номер – 675. Солнце успело проделать немалый путь на небе, и я довольный и усталый выполз с заветными майками в руках, не понимая того опыта, что приобрел. Я стал взрослее, я понял какую-то житейскую мудрость, которая похлеще, чем «без труда не выловишь рыбку из пруда». Я честно отработал свой наряд, впоследствии проданный по спекулятивной цене. Это была хорошая школа, потому что я был на равных с теми, кто стоял со мной плечо к плечу в битве за дефицит.
Что же теперь? Изменились мы или нет? Поколение 21 века уже не знает, что такое очереди в магазинах за продуктами. Очередь в кассу супермаркета не считается. Но очереди остались и по-прежнему определяют своим бытием наше сознание. Давайте выслушаем оптимиста и пессимиста, которым довелось отстоять в очередях по нескольку часов. Неужели мы не изменились? А может быть не все так и плохо?

***

«Это все в первый кабинет?» «Да», -  выдох из влажной духоты полутемного коридора. Вдоль стен расположились ожидающие. Они все на прием к врачу и терпеливо ждут своего часа. Не все, правда, терпеливо. Кто-то муторно ворчит, клокочет разными словами на темы газетные, печальные…
Все в первый кабинет. Причем все по записи. Я не записан, не знал о такой привилегии. Меня любезно пропускают посоветоваться с медсестрой, которая жестом регулировщика отправляет в регистратуру. Мне не надо лечиться, я здоров, и пришел за маленькой такой справочкой, которую меня попросили забрать старики для оформления по месту жительства. Но процедура отлажена и я покорно шествую в регистратуру, где силюсь протиснуть свое лицо в узкую щель между стойкой и стеклом. Мне не слышно, что говорит девушка в халате, потому что рядом старухи затеяли спор и склоку, и шум стоит как в курятнике, куда бросили взрывпакет, и я все лезу в щель, но не ухом, почему-то, а носом, и девушка строгая в белом халате начинает смеяться. И я вижу ее симпатичное лицо, но ничего все равно не слышу. Наконец-то она просовывает мне в ответ мои документы и жестом показывает, чтобы я возвращался в очередь. Там я усаживаюсь в хиленькое креслице, доставшееся поликлинике от какого-то кинотеатра, и начинаю ждать.

***
Я всегда думал, что очереди – это от нищеты. В память навсегда врезались истории из детства, когда я убегал из очередей за колбасой, куда меня ставили, предварительно пронумеровав ладошку трехзначной цифрой. Чернила еще долго напоминали горечь наказания. Детские ладошки были испачканы вишней и тутовником, и чернильные цифры едва проступали сквозь сладкие фиолетовые пятна. Я был пронумерован, но сбегал из очередей, потому что было невыносимо стоять за скучной колбасой, среди клокочущих старух. Особенно летом. Особенно когда тебе десять с небольшим.
Колбасу давали по полкило в руки. Обычно это была «Докторская» или «Любительская», иногда «Чайная», или сосиски. Я в этом все равно ни чего не понимал, хотя колбасу любил. Колбаса была мерилом благополучия. Социального статуса. Помню одного мальчика, у которого «докторская» колбаса спокойно лежала в холодильнике и ее никто не пытался съесть. Я знал, что у него родители врачи, и думал, что им дают этой колбасы столько, что они просто уже не могут ее есть.
Очереди за колбасой возникали не просто так. Это была целая организация. О том, когда привезут колбасу ведали грузчики и старухи, живущие в том доме, где располагался магазин. Ну и естественно продавщицы.
Посвященные стекались к магазину за час до завоза. Бдительные жители соседних домов следили за перемещением масс. Обычно колбасу привозили после обеда, часа в два. Жара в это время стояла несусветная. Естественно до пяти вечера весь товар заканчивался, поэтому заводские рабочие и служащие после смены не успевали отовариться. Не удавалось пробиться сквозь толпу и учителям. Многие сбегали с работы, чтобы, отстояв очередь взять заветной колбаски. Тут же шныряли барыги. Они занимали очередь по несколько раз, а потом продавали «по полтинничку» свое место. Грузчики могли вынести на задний двор колбаски за бутылку портвейна. Причем они не боялись даже заведующей, поскольку знали такие ее секреты, что ей лучше было с ними не конфликтовать.

***

Сколько очередей я выстоял потом в своей жизни? Десятки, сотни?.. За это время стойкое отвращение к очередям впиталась в меня как противный запах несвежей пищи и прогорклого масла в общественных столовых. При случае я бежал от очереди, испуганный ее несокрушимым монолитом, ее фатальной неизбежностью, ее властью надо мной.

***

«Американцы-то, гады, говорят, что они победили в войне, - скрипит с энтузиазмом старичок, в рваной драповой кепке. Он сидит в очереди уже час. Ему скучно. К тому же он прочитал «надысь» какую-то умную газету, и ему приятно со знанием, только что узнанного развить антиамериканскую тему. К нему присоединяется женщина лет пятидесяти. ЕЕ седые волосы небрежно крашены в оранжевый цвет. Она называет американцев дураками и жалеет, что в свое время не расстреляли всех прибалтов. Историческая дискуссия расползается по очереди. Отставной полковник начинает ругать правительство, ропот волнами ходит по очереди… Но неожиданно гул стихает. Выходит медсестра и раздает карточки и номерки, очередь редеет. Я знаю, что в ней сидят люди смертельно больные. Я случайный здесь человек, мне не дают номерков, меня не торопятся пригласить в недра кабинета.

***

Ругань, склоки, усталость: очередь как будто впитывает в себя человеческое горе, отчаяние и выплевывает все накопленное во вновь прибывшего.

***

Удивительно, но очередей сейчас нет только в магазинах, где они были всегда до середины 90-х. Только за несколько дней я отстоял с десяток очередей. Платил в Сбербанке за коммунальные услуги, на телеграфе за телефон, отстоял почтовую очередь и очередь в банке за переводом. Была очередь за билетом на поезд, в аптеке, в администрации за медицинским полисом, в собесе и соцстрахе. Очереди спутались, слились, примелькались. Погружаясь в них, я мирился с перспективой многочасового бездействия. До меня доносились отголоски склок и выяснений отношений. Неожиданно мог кто угодно из доселе терпеливых очередников начать возмущаться. И тогда поднималась волна, потом пар выпускался, и очередь затихала.
Наблюдая это, я не мог понять, почему в банке всегда стоит очередь и только один оператор принимает платежи, а остальные два операционных окна закрыты? Почему на вокзале работают две-три кассы, в то время как остальные семь будут закрыты?  На почте можно полчаса простоять за заказным письмом, потому что девушка почтмейстер будет взвешивать на высокоточных часах ценную бандероль…
Пусть тогда она взвесит мое время! Оно тоже драгоценно.
Очереди стали другими, мы стали другими. Я всегда думал, а есть ли очереди за бриллиантами?.. Наверное, есть. В них тоже стоят люди. Такие же, как и мы – суетные и алчные, лишенные чувства времени и вечно спешащие.
Куда?

P.S.
Кстати, мой случайный знакомый встал в очередь за «поршем». На год.  Он, правда, не тужит и ездит на «инфинити», но тоже как бы стоит в очереди. Нет, он скорее ездит в очереди.